Приватизация как радикальная рыночная реформа

Период радикальных рыночных реформ совпал с крахом Со­ветского Союза и обретением Россией своей государственности. Распад единого экономического пространства предопределял крайне неблагоприятный фон для этих реформ. Но это, же обсто­ятельство делало неотложным принятие решительных мер в области бухгалтерского учета, не­медленный выбор пути. Этот выбор правительство Ельцина — Гайдара сделало в пользу радикализации процессов рыночного реформирования.

В конце 1991 г., когда в России шла активная разработка про­граммы реформ, в том числе приватизация, в мире уже был накоплен некоторый опыт пере­хода от экономики плановой к экономике рыночной. Нельзя ска­зать, что этот опыт был обширен и осмыслен. Но, по меньшей мере в четырех странах Европы уже в течение двух лет совершался энергичный процесс перехода: в Германии (ее восточных земель), Чехословакии, Польше и Венгрии.

Когда Россия приступила к осуществлению программы ры­ночных реформ, выбор методов и последовательности реформ осложнялся целым рядом обстоятельств. Либерализация цен, объявленная с 1 января 1992 г., с самого начала вступила в кон­фронтацию с задачами финансовой стабилизации. Правительство Ельцина — Гайдара рассчитывало, что после короткого Инфляционного скачка, который неизбежно последует за либерализацией, настанет период оздоровления государственных финансов и удастся поставить заслон дальнейшему раскручиванию инфляци­онной спирали. Но эти ожидания не реализовались.

В России не оказалось того ресурса, который был у Польши при проведении «шоковой терапии», а именно возможности контроля над заработной платой в государственном секторе (а именно в этом состоял маневр Бальцеровича, позволивший справиться с инфляцией). В отличие от Польши в России не­контролируемый рост фонда денежной заработной платы был санкционирован государством еще до начала радикальных ры­ночных реформ в области бухгалтерского учета. Последний период перестройки прошел под знаком быстрого роста ставок денежной заработной платы. Этот рост охватил как рентабельные, так и дотационные пред­приятия. Рабочие рассматривали права на рост заработной платы в соответствии с ростом «чистой» продукции как одно из важнейших демократических завоеваний, а дотационный сек­тор просто следовал за общим повышением ставок заработной платы, используя «новое» оружие — забастовки. Закон о прива­тизации, принятый в России летом 1991 г., предусматривал еще большую самостоятельность трудовых коллективов в управлении предприятием. Либерализация цен, осуществленная с января 1992 г., привела в силу стремительного роста инфляции к ликви­дации «денежного навеса», созданного периодом товарного голо­да, но одновременно свела к нулю сбережения населения. В этом контексте вводить более жесткие ограничения на заработную плату в государственном секторе было политически в высшей степени рискованно.

Не было у России и того стабилизационного механизма  экономики, кото­рый был создан в Чехословакии, а именно единого кредитно-де­нежного «пространства». Распад Советского Союза не сопровож­дался четким разделением функций между центральными банка­ми новых государств. Вплоть до середины 1993 г. Центральный банк России фактически покрывал кредитную эмиссию новых национальных банков денежной эмиссией русского (фактически, старого советского) рубля. Невозможно было поставить под кон­троль рост денежной массы, а, следовательно, использовать тот ограничитель для роста цен, который был создан в Чехословакии. Уже в мае 1992 г. в России начался новый тур высокой инфляции, который продолжался вплоть до 1995 г.

В июле 1991 г. Верховный Совет РФ принял Закон о привати­зации, а ровно через год, в июле 1992 г. была принята Государст­венная программа приватизации. По сравнению с Законом в Про­грамме было допущено одно, как казалось, незначительное откло­нение: вместо приватизационных счетов на каждого гражданина, открываемых в Центральном банке, было решено наделять граж­дан за небольшую плату приватизационными чеками (ваучера­ми), наделенными правом обращаться на рынке. Составители Программы оправдывали это решение тем, что Центральный банк не обладал ресурсами и опытом для проведения операций с при­ватизационными счетами граждан.